С тех пор, как отступил Валдайский ледник, на западе России раскинулись торфяные болота. Люди их опасались и складывали легенды, потом заселили и стали использовать, а сейчас устраивают научные станции, природные парки и фермы. Так осушать или сохранять?  Этот и другие вопросы обсудят эксперты на телемосте «Это моё болото», который соединит 27 июня Информационные центры по атомной энергии (ИЦАЭ) Калининграда и Санкт Петербурга.

Торфяные болота связывают свыше 30% всего углерода Земли, а занимают всего 3% поверхности. Правда, люди в 20-м веке изрядно потрудились над тем, чтобы их вскрыть, изъять и сжечь значительную часть торфа. И вот болота, которые за последние 12000 лет накопили 75% атмосферного углерода, стали не только его фиксировать, но и выделять. А еще метан. А это все – парниковые газы. Так чем нам грозят или, напротив, как нас спасут болота в условиях «глобального потепления», «тотального загрязнения» и прочих неприятностей? Что такое «карбоновый полигон», «болотное растениеводство» и как заработать на болоте, восстанавливая его? На эти вопросы слушателям ответит кандидат биологических наук, научный сотруднику НОЦ «Геоэкология и морское природопользование» Балтийского федерального университета им. Канта Максим Напреенко (Калининград).

Санкт-Петербург – город особенный. Его пышность и великолепие, строгость и стройность всегда противопоставлялись топким болотам, на которых он был построен, водной стихии и унылости пейзажа. Болотистая местность, которая была выбрана Петром для возведения будущей столицы, теперь почти полностью застроена. Не этого ли добивались триста лет? Чем уникальны эти болота и почему петербуржцы полюбили по ним гулять, расскажет кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Ботанического института им. В.Л. Комарова РАН Ольга Галанина (Санкт-Петербург).